-- Я раньше просто кидал людей на квартиры, а теперь стал умнее: я им покупаю кое-что, чтобы на улице не оставались, -- говорил своему знакомому нотариусу молодой человек, осужденный недавно за мошенничество.
О его подвигах мы писали еще год назад, когда управление по борьбе с организованной преступностью только начало расследование. Тогда мы рассказывали лишь о четырех жертвах, которых этот "риелтор" переселил из городских квартир в жалкие трущобы в селе Сосновском. Как оказалось, на его совести намного больше поломанных судеб...

Есть долги? Выметайтесь из квартиры

-- Выселят, выселят, -- подхватили ее спутники. -- Мы же предлагаем вам обменять вашу квартиру на две однокомнатные и получить при этом еще 20 тысяч рублей доплаты.

65-летняя Валентина Степановна жила в трехкомнатной квартире по улице 75-й Гвардейской Бригады со своим взрослым сыном, который долгое время не мог устроиться на работу. Они умудрялись жить вдвоем на пенсию в 370 рублей. Не удивительно, что при этом у них образовался долг по коммунальным платежам - 500 или 600 рублей. В случае заключения сделки парень и девушка обещали оплатить все счета. Валентине Степановне было невдомек, что нет такого закона, по которому человека могут выселить из квартиры за долги по коммунальным платежам. Она не на шутку испугалась - и согласилась на предложение незнакомцев.

-- Во-первых, рассчитаемся с долгами, -- рассуждала Валентина Степановна, -- А во-вторых, благодаря доплате, хоть какое-то время не будем голодать.

Молодому человеку, который представился Андреем Панькиным, она отдала все необходимые для заключения сделки документы.

-- И не волнуйтесь, -- десятки раз убеждали ее потом Андрей и его дама, -- мы вас не обманем...

Через некоторое время Валентина Степановна распрощалась со своей просторной квартирой и въехала в новые апартаменты -- в тесную комнату на подселении. Примерно такое же помещение было отведено ее сыну по другому адресу. Однако позже его вещи оказались в коридоре: Андрей сказал, что оформить комнату не получилось, что теперь она продана другим людям.

-- А как же доплата? -- спросила "риелтора" Валентина Степановна.

-- Деньги я отдал вашему сыну. -- С этими словами Панькин окончательно распрощался с пенсионеркой.

На самом деле ее сын получил от Андрея вместо денег крепкий удар по лицу -- и не более. Как ни странно, этого хватило, чтобы мужчина перестал предъявлять претензии мошеннику. Валентине Степановне пришлось жить с сыном в одной комнате. Теснота быстро обострила их отношения: обвиняя мать во всех бедах, сын однажды порезал ее ножом, за что потом на два года переехал жить в колонию.

Так выглядела первая известная следствию мошенническая операция Панькина. Сам он не имел лицензии на право операций с недвижимостью. Женщина, которая почти везде сопровождала его, представлялась генеральным директором фирмы "Риелтор". Имея на руках необходимые документы, она помогала ему осуществлять сделки.

Клиентов Панькин первое время находил с помощью сотрудницы ПЖРЭУ. Она предоставляла ему списки людей, имеющих большую задолженность по коммунальным платежам. Больше всего Панькина интересовали пьяницы, инвалиды и просто малообеспеченные семьи. За каждую удачно разыгранную комедию с угрозами о выселении женщина из ПЖРЭУ получала 2 тысячи рублей.

Короткий разговор

-- Не смей рта раскрывать, я любой суд купить смогу...

Так Панькин говорил с женщиной, которая уже чуть ли не в десятый раз требовала деньги за свою квартиру. Когда-то из большой нужды она согласилась на его предложение оставить свое городское жилье и переехать в квартирку в селе Прииртышье и получить при этом 40 тысяч рублей. В результате она и ее хронически больной ребенок так и остались один на один со своей нуждой.

Андрей же к тому времени занимался переселением в сельскую местность очередных клиентов. С пьющей семейной парочкой и их 10-летней дочкой он разделался довольно быстро.

Вообще, надо сказать, Панькин предпочитал работать с пьющими людьми. Они неприхотливы и более сговорчивы. И возни с ними меньше: после подписания документов загрузил их мертвецки пьяными в легковушку - и никаких вопросов о деньгах и перевозке домашнего скарба (на которую в иных случаях ему приходилось тратить время и деньги). Мебель и вещи таких клиентов он обычно просто выкидывал на помойку. А если кто-нибудь из них пытался потом возмущаться, разговор был коротким: женщин просто посылал подальше, а мужикам мог и по морде дать.

"По судам затаскаю!"

Как-то раз он отыскал старичка, который тихо-мирно спивался в своей двухкомнатной квартирке. Андрей взял было его в оборот: стал подливать водочки в стакан, рассказывать о прелестях жизни в частном доме и о сберкнижке, на которой якобы будет храниться веселенькая сумма. Клиент размечтался - и согласился. Но тут выяснилось, что у деда прописана его внучка, которая живет с родителями. Панькин отправился к ним и сразу предложил 30 тысяч рублей, чтобы они не препятствовали сделке. Но здравомыслящие люди усомнились в целесообразности обмена квартиры на частный дом, пусть даже и с доплатой.

-- Да я вас по судам затаскаю, -- перешел на угрозы "риелтор". -- У вас элементарно денег на судебные тяжбы не хватит...

Этот аргумент сработал -- и люди согласились подобру-поздорову взять 30 тысяч. Им Панькин деньги отдал. Деда попросил подождать...

Вот как расскажет потом на допросе о результате этой сделки одна из свидетелей: "... Панькин купил Кочурову (фамилия потерпевшего. - Авт.) частный дом по улице Седова, а доплату за квартиру так и не отдал... В доме по улице Седова Кочуров жить не стал, так как нечем было отапливать дом. Он проживал на чердаке того дома, где раньше была его квартира, набрался вшей и в декабре 1999 года вообще пропал".

Последние жертвы

Они жили в трехкомнатной квартире на 5-й Кордной. В феврале 99-го, когда Панькин заинтересовался ими, Людмила Антоновна лежала больнице. Она - инвалид 1-й группы: парализована половина тела. В ее отсутствие Игорь несколько раз устраивал дома вечеринки с товарищами (чем, надо полагать, и привлек внимание мошенника). Однажды к нему явился оперативник Октябрьского УВД (хороший знакомый Панькина, который подобным образом промелькнул и в другом эпизоде) и начал стращать выселением из квартиры - за "плохое поведение" и долг по коммунальным платежам. Так продолжалось несколько раз. Этот же опер предлагал ему "выгодный" обмен с доплатой.

С аналогичными сказками Людмилу Антоновну навещала в больнице какая-то женщина. А позже появился и сам Панькин. Несколько раз Людмила Антоновна отказывалась от его заманчивых предложений. Но потом, испугавшись выселения, согласилась переехать в квартиру в селе Сосновском и получить при этом доплату в 50 тысяч рублей. Она подписала Андрею доверенность на право распоряжения квартирой. (Панькин всех убеждал, что это более удобная форма совершения сделки.)

Поскольку Людмила Антоновна не могла самостоятельно передвигаться, Панькин лично торжественно внес ее на руках в новую квартиру. Когда новоселы рассмотрели свое жилище, Андрея уже и след простыл. Оказалось, что здесь нет ни газа, ни воды, ни канализации. Самого "риелтора" с обещанными деньгами они потом так и не смогли найти. Он исчез вместе со всеми документами, без которых Людмила Антоновна не могла получать пенсию, а Игорь - устроиться на работу.

Чувствуя себя виноватым во всех этих злоключениях, Игорь впал в депрессию и вскоре... покончил с собой. А Людмила Антоновна живет сейчас одна в этом подобии квартиры. Пьет техническую воду из батарей...

PS. В действиях сотрудницы ПЖРЭУ следствие не усмотрело преступного умысла: женщина отказалась помогать Панькину, как только узнала, что он использует ее для обмана людей. Милиционер, который участвовал в двух эпизодах, тоже не был привлечен к ответственности - за отсутствием состава преступления. (Однако со службы он уволен.) Дама, которая почти везде сопровождала Панькина, представляясь директором фирмы "Риелтор", уже давно укатила в Румынию.

Сам Панькин недавно был осужден судом Октябрьского округа. Помощник прокурора Октябрьского округа Ольга Дорошенко потребовала осудить его на 8 лет с конфискацией имущества. Суд приговорил его к семи годам лишения свободы без конфискации имущества. Это решение Панькин намерен обжаловать.

Потерпевшие заявили иски на общую сумму 856 тысяч рублей. Но оказалось, что Андрей не способен выплатить и десятой части этих денег...

Александр Лабыкин, "Новое Омское Слово", 17 октября 2000 г.