"Для
некоторых предприятий, например, для ЗИЛа единственный способ реструктуризации – это
снести все цеха и на освободившейся огромной площади построить самый
большой в мире Диснейленд." Слова, сказанные одним экспертом по управлению.
О
реструктуризации предприятий за последние несколько лет было написано и сказано
более, чем достаточно: многочисленные статьи, доклады на конференциях, программы, победные
отчеты и т.п. Создавалось впечатление, что в увлекательную игру под
названием "реструктуризация" играет вся страна, играет так же, как до
того играла в ваучеризацию, а потом в МММ.
Однако приходится
признать, что значительное число проектов реструктуризации, инициированных в этот период,
не принесли ощутимых плодов. Случаи очевидных удач единичны, гораздо чаще
о практическом эффекте реструктуризации предпочитают не говорить.
Теперь с термином
"реструктуризация" происходит то же самое, что несколько ранее произошло со
словами "демократизация" или "либерализация". Как это обычно у нас происходит,
затаскав какое-нибудь слово, но не совершив правильных действий и, соответственно,
не получив никаких результатов, на этом слове срывают свою досаду.
Между тем, как гласит одна восточная пословица, сколько раз ни
произнеси "халва, халва" - во рту сладко не станет.
Одновременно
упало доверие к консультантам по управлению, которые в большинстве своем
активно подвизались в сфере реструктуризации предприятий. Безусловно, здесь не обошлось
без ошибок самих консультантов. Среди тех, кто сегодня называет себя
консультантами по управлению, к сожалению, хватает дилетантов и просто случайных
людей, и это проблема, которую сообществу консультантов необходимо решать совместными
усилиями. Однако подбор квалифицированных консультантов является все же разрешимой проблемой,
в отличие от некоторых других препятствий на пути действенной реструктуризации.
Все эти препятствия известны, и если обобщить их с точки
зрения процесса реструктуризации, то становятся очевидными причины многих неудач.
Практика
реструктуризационных проектов показывает, что процесс реорганизации неизбежно затрагивает интересы ряда
групп, тем или иным образом связанных с предприятием. Если цели
и методы реструктуризации нарушают интересы этих групп, то противодействие последних
ведет к саботажу и провалу реструктуризации. В числе этих групп
на разных предприятиях могут оказаться следующие:
собственники предприятия,
высшее руководство предприятия,
криминальные группы,
профсоюзы рабочих предприятия,
региональная администрация.
Кроме того, существенным препятствием на пути реструктуризации выступает
также законодательный механизм в его существующем виде. С него мы
и начнем обзор того, как и почему все вышеперечисленное мешает
реструктуризации.
Несовершенный законодательный механизм
Законодательство сегодня не критикует только ленивый.
Мы отметим только те особенности законодательства, которые непосредственно препятствуют реструктуризации.
В первую очередь - налоговая система. Она создает условия, при
которых оптимальные с точки зрения стратегии, управления и экономики производства
схемы реструктуризации оказываются нецелесообразными с налоговой точки зрения, что вынуждает
прибегать к компромиссным схемам. Вопрос упирается главным образом в образование
дополнительного налогового бремени на промежуточных технологических переделах. Российские налоги, в
первую очередь НДС, крайне нечувствительны к этапам технологического процесса и
не учитывают разницы между производствами базовых отраслей и производствами, ориентированными
на конечного потребителя. Кроме того, чрезмерное налоговое бремя препятствует внедрению
нормальных финансовых схем, на которые должна опираться реструктуризация, поскольку все
преимущества, которые могло бы получить предприятие от реструктуризации, оказались бы
"съедены" налогами.
Во вторую очередь необходимо отметить недоработанность механизма банкротства.
Несмотря на то, что новый закон о банкротстве вызвал лавинообразный
рост процессов о несостоятельности, сами эти процессы мало ограждены от
вмешательства извне. На процессы о несостоятельности накладываются социально-политические коллизии, как
на региональном, так и на федеральном уровнях.
Пример. В Кемеровской
области администрация активно участвует в процессе банкротства двух крупнейших предприятий
региона - Западно-Сибирского и Кемеровского металлургических комбинатов. Идет активное соперничество
между частными структурами и местными властями в попытке установить своей
контроль над стратегическими по своему значению производственными комплексами. Задачи реструктуризации
и повышения эффективности предприятий пока отодвинуты на второй план и
остается только гадать, приведет ли процесс банкротства эффективного собственника на
предприятия.
Пример. В Самарской области администрация инициировала процесс банкротства компании
"Самаранефтегаз". Цель администрации практически не скрывается - это создание региональной
нефтяной компании под контролем местных властей.
В проблеме присутствует и
третий аспект - отсутствие единых правил игры для участников процесса.
Отсутствие этих правил означает, что предприятия, обладающие большим потенциалом влияния,
получают преимущества по сравнению с прочими. Поэтому, средние предприятия с
относительно небольшими долгами, как и положено, быстро проходят стадию банкротства,
а какой-нибудь "гигант индустрии" с миллиардными долгами, который давно нужно
было обанкротить и реструктуризировать, получает одну поблажку за другой.
Пример.
Волжский автомобильный завод, один из самых крупных должников бюджета и,
пожалуй, самый наглядный пример неконкурентоспособности отечественного производства, много лет подряд
успешно сопротивляется всем попыткам своей реструктуризации. Когда возникла угроза вытеснения
его продукции с рынка более качественными и относительно дешевыми импортными
аналогами, завод выступил самым активным лоббистом повышения ввозных пошлин на
автомобили. Более того, его собственные реэкспортные автомобили, более качественные и
дешевые по сравнению с продукцией, предназначенной для внутреннего рынка, стали
облагаться ввозной пошлиной как импортные, что окончательно развязало ВАЗу руки
для ценового произвола.
Однако даже это не обеспечило эффективности завода,
долги которого продолжали расти. Когда федеральное правительство, наконец, решило поставить
точку в этом вопросе, ВАЗ сумел заключить соглашение о реструктуризации
своих долгов перед бюджетом. Между тем, по последним сообщениям в
прессе, контрольный пакет акций ВАЗа, который по этому соглашению должен
был служить залоговым обеспечением выплаты задолженности, до сих пор не
передан заводом правительству. Сейчас ВАЗ самостоятельно инициировал процесс реструктуризации, однако
неясно, насколько успешной она окажется, проходя под контролем руководства, предпочитающего
неэкономические методы решения проблем.
Впрочем, справедливости ради надо отметить, что
еще одним препятствующим фактором является изменчивость курса правительства. До недавнего
времени правительство фактически поддерживало импортеров. Достаточно много продуктов отечественного производства
оказывалось в этих условиях убыточными и неконкурентоспособными. Следуя нормальной логике
реструктуризации, такие производства следовало бы закрыть, однако августовский кризис показал,
что ситуация далеко не так однозначна. Если сегодня предприятия реструктуризируются,
опираясь на текущие условия, то завтра, с изменением политики валютного
регулирования, они снова могут оказаться в проигрыше.
Неэффективный советник
Собственники
предприятия предположительно должны являться главными ревнителями благополучия предприятия. Однако на
практике не все так гладко. Во-первых, собственниками могут оказаться банки
и финансовые группы. Эти собственники зачастую используют предприятия в качестве
источника денежных средств для подпитки своих финансовых операций. Реструктуризация предприятий
в этом случае сводится к централизации финансовых потоков предприятия под
контролем банка и его представителей на предприятии. Последние во многих
случаях оказываются людьми, не понимающими специфики реального сектора вообще и
конкретного производства в частности.
Пример. Крупная нефтяная компания была приобретена
не менее крупным и известным банком. Реструктуризация, инициированная этим банком,
заключалась в централизации на уровне материнской компании основных товарно-финансовых потоков
дочерних предприятий. Система финансового управления в компании была нацелена на
откачку финансовых средств с дочерних предприятий, а все денежные потоки,
естественно, проходили через банк-собственник. Часть мобилизованных средств приходилось направлять на
покрытие убытков нерентабельных производств, однако мероприятия по повышению эффективности последних
либо были недостаточными, либо наталкивались на различные препятствия, например, на
противодействие местной администрации. Результат плачевен - часть дочерних предприятий компании
проходит ответчиком по процессам о банкротстве. Сам банк, потерявший в
финансовых спекуляциях время и финансовые возможности для создания реальной экономической
базы своей деятельности, также находится на грани банкротства.
Пример. Другая
нефтяная компания была приобретена крупной финансовой группой. Цели и задачи
этой группы в компании были аналогичны описанным в предыдущем примере
(нефтяные компании вообще рассматриваются как универсальные "кормушки", причем не только
банками). Характерным отличием было то, что представители финансовой группы в
подразделениях финансового управления компании были намерены организовать деятельность по операциям
на фондовом рынке в рамках самой компании. По их видению,
финансовое управление нефтяной компании занималось бы не обслуживанием производственного процесса
и повышением эффективности финансово-хозяйственной деятельности, а фондовыми спекуляциями.
Во-вторых, одним
из главных собственников предприятия могут оказаться:
директорат предприятия,
криминальные группы,
трудовой коллектив,
региональная администрация.
Каковы характерные
интересы этих групп на предприятии, будет сказано ниже, а здесь
мы отметим, что если собственник предприятия не является стратегическим инвестором,
ориентированным на долгосрочный результат, реструктуризация прямо бьет по его интересам.
Поэтому содержание реструктуризации, инициированной таким собственником, или проходящей под его
контролем, либо выхолащивается, либо обращается во вред предприятию.
Некомпетентный менеджмент
Высшее руководство предприятия может оказаться нечистоплотным или некомпетентным (или и
тем, и другим одновременно). Как правило, в этом случае при
реструктуризации будут выявлены либо "левые" финансовые потоки, обескровливающие предприятие, либо
факты принятия неверных решений или отторжения позитивных идей. Решения, которые
должны предложить консультанты в такой ситуации, будут означать перекрытие "левых"
потоков, а также замену или, по крайней мере, ограничение полномочий
высшего руководства. Это неизбежно вызовет резкое неприятие рекомендаций по реструктуризации
со стороны руководства. Встает вопрос: зачем вообще такие руководители инициируют
процесс реструктуризации? Причины могут быть разные. Например, таким образом пытаются:
продемонстрировать свою состоятельность как руководителя,
устранить неугодных лиц
в руководстве предприятия,
получить дополнительный аргумент в переговорах с кредиторами,
получить кредиты (целевое финансирование), которые дают под реструктуризацию,
по возможности
осуществить отдельные локальные улучшения под флагом реструктуризации, не копая при
этом слишком глубоко.
Наконец, многие руководители просто не
задумываются над тем, что может выявить реструктуризация и к каким
последствиям она может привести, а когда узнают - пытаются спустить
процесс на тормозах.
Пример. Химический завод принял участие в проекте
реструктуризации, финансируемом международной финансовой организацией. Совокупный результат деятельности завода был
отрицательный. Декларированной целью руководства завода было решить путем реструктуризации проблему
повышения эффективности финансово-хозяйственной деятельности, а недекларированной - получить кредит, который
предоставлялся под проведение реструктуризации. В ходе проекта выяснилось, что причины
убыточности завода хорошо известны менеджерам - ряд производимых продуктов нерентабельны,
хотя в силу искажения калькуляции себестоимости их нерентабельность была скрытой.
Более того, оказалось, что причины продолжения производства нерентабельных продуктов также
не являются большой тайной - часть продуктов производится потому, что
за них платят "живые" деньги, а часть - потому, что
в их продаже по убыточным ценам материально заинтересованы некоторые руководители
завода.
В результате программа реструктуризации, предусматривающая, в числе прочего, ликвидацию
убыточных производств, которая одна уже давала ощутимый экономический эффект, была
положен под сукно. Кредит, взятый под реструктуризацию, завод вернуть не
может и не собирается. Международная финансовая организация вправе в судебном
порядке отсудить у завода пару цехов.
Пример. Нефтяная компания заказала
проект по реструктуризации. Объективно сложную задачу еще более затрудняла необходимость
постоянного согласования конфликтующих интересов и амбиций высших руководителей предприятия, которые
фактически являлись в совокупности основным собственником компании. Помимо того, что
окончательные рекомендации представляли собой явный паллиатив, основное использование этих рекомендаций
было в качестве средства политической борьбы в руководстве компании. Однако,
пока руководители выясняли отношения друг с другом, контрольный пакет акций
компании оказался в собственности банка, который сменил ее руководство. Стало
ли это "счастливым концом", покажет время.
Криминальные группы
Криминальные группы
могут оказаться среди собственников предприятия, либо монополизировать снабжение или сбыт
предприятия - в любом случае они будут выкачивать денежные средства
из предприятия. Будучи собственниками, они действуют так же, как и
банки, а, сидя на входе или выходе предприятия, навязывают свои
условия снабжения или сбыта, делающие производство неэффективным. Любые действия, устраняющие
подобной положение дел, встречают яростное сопротивление этих групп в характерной
для них манере. Поскольку консультанты не имеют, как правило, адекватного
прикрытия со стороны силовых структур, проведение полноценной реструктуризации в таких
условиях становится весьма рискованным делом.
Пример. Химический завод производил ряд
нерентабельных продуктов. При анализе выяснилось, что причина нерентабельности заключается в
неоправданно завышенной цене закупаемого исходного сырья. На предложение провести маркетинг
сырья по более подходящей цене консультантам посоветовали исключить этот вопрос
из рассмотрения. Как оказалось, часть прошлой задолженности завода была выкуплена
криминальными структурами, которые контролируют еще и предприятие-поставщик сырья. Эксклюзивная закупка
сырья по завышенной цене - это способ расплаты по этим
долгам, навязанный заводу. Тогда консультанты порекомендовали заводу продать нерентабельное производство
своим "контрагентам", а случае отказа - вывести его в отдельное
предприятия с последующим неизбежным банкротством. Однако, в силу деликатности проблемы,
вопрос был отложен.
Профсоюзы
Реструктуризация в большинстве случаев предусматривает ликвидацию
убыточных производств в той или иной форме. Такие действия вызывают
активное противодействие профсоюзов. Профсоюзные деятели и рядовые члены по-прежнему руководствуются
уравнительной психологией: пусть будет плохо, но всем одинаково. Понимание того
факта, что ликвидация даже половины рабочих мест означает спасение другой
половины, для них недоступно. Методы, которыми пользуются профсоюзы для отстаивания
своей точки зрения, в сущности, мало отличаются от методов криминальных
структур - в обоих случаях имеет место силовое давление, а
иногда и угрозы в адрес конкретных разработчиков реструктуризации - консультантов.
Пример. На территории одного завода в адрес проводящих реструктуризацию консультантов
проходящими мимо рабочими была брошена реплика: "А кое-кого пора стрелять!"
На совпавшей с проектом по времени отчетно-выборной профсоюзной конференции представителями
местного профкома активно обсуждался вопрос о реструктуризации, требовались гарантии сохранения
рабочих мест. В ходе частных бесед с профсоюзными лидерами последним
было предложено взглянуть на проблему с другой стороны: реструктуризация не
ликвидирует 500 рабочих мест, а сохраняет 2000. Аргумент не был
понят.
Пример. Еще один, на этот раз общеизвестный пример -
реакция шахтерских профсоюзов на реструктуризацию угольных предприятий. Впрочем, это уже
не чисто российская специфика.
Региональная администрация
Региональная администрация также имеет
свои интересы на предприятии. С одной стороны, она желает видеть
предприятие в качестве постоянного источника доходов бюджета, независимо от цены,
в которую это обходится предприятию, - т.е. занимает позицию, аналогичную
позиции банков или криминальных групп. Между тем, реструктуризационные мероприятия должны
обеспечивать, в числе прочего, минимизацию налогообложения, что противоречит финансовым интересам
администрации и чему она активно сопротивляется напрямую или с помощью
местной налоговой инспекции. С другой стороны, администрация заинтересована в снижении
социальной напряженности, включая сохранение рабочих мест, - т.е. действует заодно
с профсоюзами. С этим тесно смыкается третий по порядку, но
не по значимости интерес региональной администрации - политический. Администрации стремятся
контролировать предприятия в своих политических целях, а эффективная реструктуризация далеко
не всегда приносит краткосрочные политические выгоды.
Пример. Один эксперт в
области управления, обсуждая вопросы реструктуризации предприятий, как-то заметил: "Для некоторых
предприятий, например, для ЗИЛа, единственный способ реструктуризации - это снести
все цеха и на освободившейся огромной площади построить самый большой
в мире Диснейленд." Возможно, так бы и случилось, если бы
московское правительство не придерживалось другой точки зрения, когда взяло ЗИЛ
под свой контроль. Оно решило повышать его эффективность административными методами,
такими, как разрешение на вождение трехтонных грузовиков водителями с правами
категории С или меры по ограничению ввоза в Москву аналогичных
транспортных средств.
Между тем, влияние опеки властей на эффективность производства
и потребительские качества продукции можно видеть на многих примерах. Автомобили
"Москвич", также пользующиеся расположением московского правительства, держатся на рынке только
потому, что более эффективные производители пока не использовали все возможности
обхождения протекционистских барьеров. Эти машины по-прежнему имеют дурную репутацию среди
потребителей, несмотря на имена исторических деятелей, абсолютно неуместные в качестве
названий для автомобилей. Однако не стоит искать в подобных действиях
экономического смысла - они основываются исключительно на социально-политических соображениях.
Вопросы
Получается, что все связанные с предприятием группы интересов, будучи в
той или иной степени сходными между собой, прямо противоречат долгосрочным
интересам бизнеса самого предприятия, которые и призвана обеспечивать реструктуризация. Парадоксальным
образом единственной группой, потенциально поддерживающей реструктуризацию, являются менеджеры среднего звена
- та группа, которая в теории считается наиболее активным противником
любых преобразований. Менеджеры среднего звена, с одной стороны достаточно компетентны,
чтобы увидеть долгосрочные последствия положительных или отрицательных действий для предприятия,
а с другой стороны - не участвуя в распределении основных
"барышей", не заинтересованы в сохранении status quo. Они охотно взаимодействуют
с консультантами, участвуя в выработке эффективных решений. Беда лишь в
том, что из всех групп эта - наименее организованная и
влиятельная.
Напрашивается очевидный вывод, что основная причина неудач реструктуризации заключается
в отсутствии реальной опоры среди большинства заинтересованных групп. Примечателен тот
факт, что сами эти группы могут согласовать свои интересы: руководство
предприятия может сделать поблажки профсоюзам, собственники могут поделиться с криминальными
группами, последние, в свою очередь - договориться с региональной администрацией
и т.д. Но все компромиссы между ними будут заключаться за
счет интересов самого предприятия - оно рассматривается ими только как
предмет их интересов, но не как носитель своих собственных. Таким
образом, ответ на первый традиционный российский вопрос "кто виноват" ясен.
Со вторым вопросом - "что делать" - гораздо сложнее. Конечно,
есть "проблески света во мраке", есть предприятия с эффективными собственниками,
грамотными руководителями, сознательным трудовым коллективом, которые провели полноценную реструктуризацию и
сейчас встают на ноги. Можно было бы ожидать, что со
временем они просто вытеснят с рынка или поглотят неэффективные предприятия
- ведь все же существует механизм банкротства. Однако ввиду масштабности
проблемы процесс превращается в лотерею.
За годы командно-административного хозяйствования в
России образовалась достаточно большая группа руководителей специфического типа. Такие руководители
не планировали деятельность своего предприятия - план им спускался сверху.
Они не выполняли планов - они тратили свои усилия на
лоббирование их сокращения. Они рассматривали в качестве источника своего благополучия
не эффективность руководимого ими предприятия, а связи в бюрократических структурах.
Они не приучены эффективно управлять - только командовать. Разворовывать свои
предприятия такие руководители начали тоже не сегодня. А самое главное
- они никуда не исчезли, а остались на предприятиях, вошли
во власть, создали финансовые структуры. Сколько раз может предприятие сменить
одних неэффективных собственников на других, одно некомпетентное руководство на другое,
прежде чем попадет в надежные руки и останется ли что-нибудь
от предприятия после нескольких подобных переходов? Какую цену заплатит за
это национальная экономика и можно ли в России рассматривать наличие
механизма банкротства в качестве необходимого и достаточного условия оздоровления экономики?
Вопросов гораздо больше, чем ответов. Даже если механизм банкротства окажется
достаточным для решения проблемы неэффективного собственника и некомпетентного руководителя, то
еще необходимы:
сильная государственная власть и политическая воля,
поддерживающие единые правила игры для всех без исключения,
совершенствование налоговой
системы - для стимулирования эффективного и честного хозяйствования,
наличие сильной
правоохранительной системы - для нейтрализации криминальных групп,
совершенствование правового механизма
- для ограждения экономической (и судебной) сферы от политического влияния,
либерализация сферы трудовых отношений и опять же сильная власть -
для недопущения социального шантажа, и т.д.
Получается, что
препятствия на пути реструктуризации являются имманентными для российского общества и
государства в их современном состоянии. Поэтому говорить о реструктуризации предприятий
в национальном масштабе пока не приходится. Отдельные успехи были, есть
и еще будут, однако их слишком мало, чтобы существенно изменить
общую картину. Никто не сможет "спасти утопающего" до тех пор,
пока утопающий, во-первых, не осознает, что он тонет, а во-вторых
- не захочет, чтобы его спасли.
