Но откровений никто не ожидает "Судьба российских банков - экономическая
судьба России" - так заявлен на XIV съезде Ассоциации российских
банков, который состоится завтра в Москве, доклад председателя АРБ Гарегина
Тосуняна. Можно предположить, что доклад главы АРБ по традиции будет
изобиловать техническими деталями из жизни банковского сообщества, продемонстрирует решимость защищать
мелкие и средние банки, чтобы ЦБР их не задушил какими-нибудь
новыми требованиями к величине уставного капитала. А дискуссия развернется, в
основном, по вопросам избыточной отчетности, в которую в Департаменте банковского
надзора ЦБР даже не заглядывают, и банковских нормативов Н1-Н10, соблюдение
которых давным-давно стало далеко не обязательным для наиболее крупных и
влиятельных представителей банковского сообщества. Доклад председателя ЦБР Сергея Игнатьева также,
скорее всего, не будет изобиловать новизной и наверняка сведется к
цитированию известных мест из заявления Правительства РФ и ЦБР от
30 декабря 2001 года "О стратегии развития банковского сектора РФ".
Между тем макроэкономическая ситуация в мире в целом с момента
принятия заявления "О стратегии..." существенно изменилась. В 2001 году евро
только-только начинал выползать из ямы в 0,76 доллара за евро,
и мало еще кто предполагал конкуренцию двух валют. Ныне для
наших банков понятие "валютный риск" означает не падение рубля к
доллару, как это было в 90-е годы, а падение доллара
к евро. И не исключено, что этот риск в докладе
председателя ЦБР будет обойден молчанием, ибо в ЦБР никто не
знает, как им управлять. В 2001 году мы только-только "собрали
урожай" девальвационных дивидендов. И мало кто еще предполагал, что достигнутый
рост будет устойчивым. Сегодня можно достаточно смело утверждать, что прогнозы
экономического роста Правительства будут перекрыты. Тогда курсовая политика ЦБР сводилась
к "пиле Виктора Геращенко" - на пике сброса валюты фиксировать
рубль к доллару и покупать его подешевле, при ограниченном предложении
долларов чуть-чуть девальвировать рубль. Ныне курсовой политики у ЦБР нет
вообще. Политика абсолютного укрепления рубля к доллару на фоне 10-12-процентной
инфляции в год не может считаться безупречной. Главное новшество текущей
мирохозяйственной ситуации (в отличие от 2001 года) состоит в том,
что теперь курс доллара больше не регулируется Федеральной резервной системой
США, она в состоянии только его снижать за счет своей
эмиссии. А реально назначает курс доллара ЕЦБ, опираясь на свои
непробиваемые долларовые резервы, о размере которых он никого не информирует.
Оплеуха (а другого термина здесь не подберешь) прошедшей недели, когда
доллар после победоносной операции в Ираке потерял к евро 1,5
процента, - наилучшее тому подтверждение. И с ценами на нефть
происходит нечто подобное. Производители по всем признакам начали закладывать в
нее девальвационные риски доллара к евро. В этих условиях наш
ЦБР откровенно мечется, не зная, за какой номинальный якорь, доллар
или евро, зацепиться. И это обстоятельство привносит дополнительные валютные риски
в нашу хозяйственную жизнь. Хотя решение этой дилеммы достаточно очевидно.
Уж если инфляция этого года в России и в США
будет примерно одинакова, то рубль можно смело фиксировать к доллару,
громко заявив об этом, попросить Сбербанк выровнять ставки по рублевым
и долларовым депозитам (за ним автоматически последуют все остальные банки).
А евро отпустить в свободное плавание с пониженной ставкой депозитов,
ибо их владельцы наверняка получат еще и курсовой доход. С
полной гарантией будет обойден молчанием и январский системный кризис в
банковской системе. Напомним, что в середине января этого года ликвидность
банковской системы упала до самого низкого уровня с декабря 1998
года и составляла всего 55 миллиардов рублей остатков на корсчетах.
Боюсь, что этот вопрос не будет ни подниматься, ни обсуждаться,
все дружно сделают вид, что ничего не было. Хотя причины
этого явления абсолютно очевидны и связаны с бездействием нашего ЦБР
в период "ралли евро" осенью и зимой 2002 года. Термин
"неплатежи", думаю, вообще не прозвучит на съезде. По умолчанию уже
давно предполагается, что это проблема, во-первых, давно решена, во-вторых, находится
в компетенции Правительства и к деятельности банков не имеет никакого
отношения. То, что усилиями А. Чубайса и А. Миллера эту
проблему загнали в сектора ЖКХ и АПК (с общей задолженностью
в полтриллиона рублей), вовсе не означает, что она действительно решена:
рецидивы есть и будут. И последний, но важнейший для любой
банковской системы вопрос - об управлении ликвидностью всей системы. По
этому поводу несколько слов, вероятно, будет сказано, причем примерно такого
плана: Банк России не видит необходимости в кредитовании экономики страны;
для поддержания ликвидности банковской системы вполне достаточно той рублевой массы,
которая поступает в банки при покупке ЦБР избыточного валютного предложения;
ЦБР не видит необходимости здесь что-либо менять. Означает это лишь
одно: вся банковская система России остается "сидеть" в коротких и
достаточно дорогих деньгах и формировать долгосрочные и дешевые пассивы для
серьезных инвестиций никто, кроме ТЭКа, не сможет. Иван Греков
©
"Российская газета", 2003 г.
|
